В. Г. Гузев. Избранное

422 В. Г. Гузев. Избранное: К 80-летию Таким образом, речь идет о наличии в узбекском языке некоего на- бора языковых инструментов вторичного гипостазирования: двух имен- ных («форма -ги » и квазимасдар) и одной многочленной глагольной категории вторичного гипостазирования (категория номинализации действия). В одной из ранее опубликованных работ автором настоящей статьи было предложено различать две разновидности тюркских граммати- ческих категорий в зависимости от типа служебного грамматическо- го значения, выступающего в функции категориального: 1) категории, в значениях которых отражены связи между элементами объективного мира (например, субстантивные: принадлежности, склонения; катего- рия количественной соотнесенности числительных; глагольные: зало- га, наклонений, времени); 2) категории, в значениях которых обобщены свойства элементов реальности (например, именные: числá, субъектив- ной оценки; глагольные: статуса, вида, акционсарта). Ко второй группе были отнесены также именные и глагольные категории вторичной ре- презентации. 1 Последующая разработка вопроса, нашедшая отражение и в настоящей статье, убедила автора в том, что средства вторичного гипостазирования не следует смешивать с формами и категориями, не- сущими информацию о свойствах предметов, признаков, обстоятельств или действий. Выражая смыслы, представляющие собой продукты опе- ративного вторичного или опредмечивания, или «опризначивания» об- раза события или представления его в качестве обстоятельства, они тем самым принципиально отличаются от категорий первых двух групп, которые, по-видимому, всегда представляют информацию первичного уровня истолкования явлений. Поэтому оправданно полагать, что сред- ства вторичного гипостазирования составляют самостоятельную груп- пу, представляют собой третью разновидность тюркских словоизмени- тельных категорий. 1 Гузев В. Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: Глагол. С. 152.